Растаев: «Самые страшные трагедии случаются тогда, когда люди молчат»

Карр… «Есть информационные ресурсы, которые выполняют заказ, которым за это платят деньги». Карр-карр… «Осенью 2017 года, когда случилось это несчастье, в СМИ был поднят ажиотаж по этому вопросу. Это происходило в самой активной фазе призывной кампании – в ноябре. И мы тоже отправляли молодых людей в эти же Печи. Представляете, на каком фоне нужно было идти?»

А вот уж совсем прекрасное: «Готово ли все наше население адекватно воспринимать информацию? Не нужно каждый отдельный случай, причины которого будут устранены, выносить на всеобщее обозрение. Нужно ли нам лишний раз будоражить народ?»

Полковник Владимир Макаров в своём репертуаре. Жжот как дышит. Глаголом как напалмом. Полный джентльменский набор бывалого идеолога, от «население не готово» и «не надо будоражить» до конспирологической детекции продажных инсинуаторов.

Но, постойте, что-то мне всё это напоминает. Совсем недавно что-то подобное мы где-то уже слышали. Вот буквально на днях… Ах да, ну, конечно – «Чернобыль».Снятый на основе реальных событий, этот сериал напомнил нам правду об одной из страшнейших катастроф современности. А также о том, что привело к ней, и что за ней последовало.

Молодёжь из сериала узнала для себя много нового. Людям постарше это уже не в новинку – всё, что показано в сериале, ещё свежо на их памяти. Те, кто застал СССР, прекрасно помнят, как советские власти сначала играли в молчанку, хотели скрыть сам факт катастрофы («Не нужно каждый отдельный случай, причины которого будут устранены, выносить на всеобщее обозрение»). Потом скрывали масштабы трагедии («Не надо будоражить народ»). Потом забалтывали причины произошедшего (Не хотели создавать невыгодный для себя «фон»).

А в это время мир жалила радиация, долетавшая аж до Германии и Швеции. В это время гибли люди. Те же, кто остался в живых, хватали слоновьи дозы незримой отравы, чтобы потом, спустя годы, продавливать койки онкологических клиник. Людей можно было спасти, дать им инструкции по профилактике, раздать йод в таблетках – но вместо этого их гнали на первомайскую демонстрацию, под палящее солнце и радиоактивный ветер. Зато не «взбудоражили», ага.

«Чернобыль» – страшный фильм. И страшен он не только правдой о прошлом, но и пониманием того, что ничего ведь, по сути, не изменилось в наших зеленях. Всё такие же непробиваемые бонзы сидят в начальственных креслах, руководят нами, поучают нас. У них другие фамилии и должности, но они из той же кромешной генерации, что и совдеповские начальники, пекшиеся о своих креслах и мундирах больше, чем о человеческих жизнях и судьбах. И так же ненавидевшие правду.

«Военное ведомство оперативно информирует общественность», –утверждает полковник Макаров. Угу, разумеется. Кто бы сомневался. Вот только о дикой трагедии в Печах во всех её подробностях общественность узнала не от военного ведомства, а от матери погибшего солдата, обратившейся в независимые СМИ. Если бы не Светлана Коржич, гибель её сына осталась бы одним из тех суицидов, которые, по мнению полковника, не нужно «выносить на всеобщее обозрение». (Интересно, кто вообще измеряет степень «нужности» или «ненужности» подобных вещей?)

Да и о других скандалах в армейских казармах мы узнаём, как правило, из соцсетей и телеграмм-каналов, а военное ведомство уже постфактум отвечает на вопросы журналистов.

И здесь опять-таки вспоминается эпоха совка. Советские власти тоже клялись, что говорят людям правду, у них даже главная газета называлась «Правда», вот только люди в ответ шутили, что это единственное издание в мире, где ложь начинается уже с названия.

В финале «Чернобыля» главный герой решается на отчаянную филиппику: «Наши тайны и наша ложь уже практически нас определяют. Когда правда оскорбляет, мы лжём, лжём, лжём, пока не можем вспомнить, что правда есть. Но она всё же есть. И каждая наша ложь составляет долг правде. А долг рано или поздно надо оплачивать».

И это так. Как усталость металла накапливается постепенно, чтобы однажды привести к «внезапной» поломке, так и замалчивание правды рано или поздно приводит к непоправимой трагедии. Если бы власти и вхожие в их кабинеты госСМИ честно рассказывали о реальных проблемах страны – разбирали их, анализировали, изучали альтернативные мнения, а не выдавали на гора однообразную бравурщину – многих печальных событий, в том числе, в армии, удалось бы избежать.

Как бы это ни удивляло полковника Макарова и тех, кто мыслит с ним в унисон, но самые страшные трагедии случаются не тогда, когда люди слишком много говорят, а тогда, когда слишком долго молчат. Для некоторых стран бывшего СССР это уже не актуально. Для нашего многострадального «клочка земли» всё ещё актуальней некуда.