Распространение персональных данных и сведений о частной жизни в СМИ

Журналисты ежедневно готовят материалы, в которых содержатся данные их героев: имена, фамилии, место работы и должности, фотографии и пр. Все это неотъемлемые элементы публикаций СМИ, но они же и персональные данные граждан, защищенные законом. В то же время часть информации о героях публикаций защищается также в рамках неприкосновенности частной жизни.

Информация о частной жизни и персональные данные — разные юридические понятия, хотя границы между ними не всегда выразительно отличаются. При этом оба эти понятия создают основу обеспечения одного конституционного права: «на защиту от незаконного вмешательства в личную жизнь» — статья 28 Конституции Республики Беларусь.

Согласно Конституции, человек защищен «в том числе от посягательства на тайну его корреспонденции, телефонных и других сообщений, на его честь и достоинство».

Данные о личной (частной) жизни

В мировой практике, говоря о защите частной жизни, чаще всего пользуются понятием «Pri­va­cy», что в переводе с английского языка означает неприкосновенность личной и семейной жизни, конфиденциальность. Другими словами — речь идет об обеспечении запрета вторжения в частную сферу человека, запрет разглашать личные и семейные тайны других лиц.

В белорусском законодательстве определение «тайны частной (личной) жизни» отсутствует, его содержание можно «собрать по кусочкам» из разных правовых документов. Содержательнее всего о тайне личной жизни написано в старой (1996 года) «Инструкции о режиме доступа к документам, содержащим данные, относящиеся к тайне личной жизни граждан». И хотя действие этого документа утратило силу, он дает представление о том, какие сведения о человеке государство относит к тайне его личной жизни, а именно:

• о состоянии здоровья, семейных и интимных отношениях;

• об обстоятельствах рождения, усыновления, развода;

• о личных привычках и склонностях;

• личная переписка и корреспонденция, дневниковые, телефонные, телеграфные, видео‑, аудио- и другие виды сохранения информации;

• об имущественном положении, источниках доходов;

• о деятельности, содержащей коммерческую тайну;

• об интеллектуальной собственности (авторское право, изобретательское и патентное право, право на научные открытия, а также другие права, относящиеся к интеллектуальной деятельности в области производства, науки, литературы и искусства);

• сведения, разглашение которых создает угрозу личной безопасности гражданина, безопасности членов его семьи и имущества;

• об участии граждан в действиях судебно-следственных органов в качестве обвиняемых, подсудимых, свидетелей и т. п., а также об обвинениях в злоупотреблении властью либо служебным положениям (кроме случаев, не подлежащих засекречиванию согласно ст. 7 Закона РБ «О государственных секретах») (…).

В юридической практике под частной жизнью понимают личные данные, которые человек сам стремится оставить в тайне. Например, это может быть информация о браке, детях. С одной стороны, такие сведения относятся к персональным данным, с другой, если человек их не афиширует, — к данным о частной жизни.

Отсутствие четких законодательных рамок и расплывчатость толкований на практике могут добавлять хлопот журналистам. Получается, что содержание и границы «тайны личной жизни» определяются произвольно самими владельцами. Каждый может иметь собственное представление, и оно будет зависеть от психологических характеристик, определенных норм и традиций, существующих в обществе, ситуативности и т. д. Поэтому «неприкосновенность» в обычной жизни может широко варьироваться в зависимости от обстоятельств. Фактически, именно гражданин решает, какие сведения относятся к его частной жизни и подлежат защите.

Несмотря на то, что конкретного списка того, что относиться к частной (личной) жизни, в законодательстве нет, за «незаконное распространение сведений о частной жизни, составляющих личную или семейную тайну другого лица, без его согласия» человек может быть привлечен к уголовной ответственности (ст. 179 УК РБ).

Гражданский кодекс в ст. 151 защищает нематериальные блага, среди которых достоинство лица, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна. Эта статья защищает также частную жизнь умершего — таким правом могут воспользоваться его наследники. В случаях нарушения данных прав, ст. 152 ГК гарантирует компенсацию морального вреда от этих действий.

Персональные данные

В связи со стремительным развитием информационных технологий, появлением электронных баз персональных данных о гражданах и расширением возможностей их использования в разных сферах деятельности, вопросы собирания, обработки, распространения и предоставления информации о человеке получили новое правовое оформление.

В белорусском законодательстве термин «персональные данные» впервые появился почти в одно время в Законах «О переписи населения», «Об информации, информатизации и защите информации» и «О регистре населения». Стоит отметить, что в прежнем Законе «Об информатизации» использовалась иная терминология: информация, данные, документированная информация о гражданах. В новые правовые акты белорусский законодатель включил терминологию, которую в европейских странах используют уже в течение почти 30 лет.

Согласно Закону «Об информации, информатизации и защите информации», персональные данные — основные и дополнительные персональные данные физические лица, подлежащие внесению в регистр населения, а также другие данные, позволяющие идентифицировать такое лицо. Информацию о частной жизни физического лица и персональные данные Закон относит к информации, распространение и (или) предоставление которой ограничены: «Никто не вправе требовать от физического лица предоставления информации о его частной жизни и персональных данных, включая сведения, составляющие личную и семейную тайну, тайну телефонных переговоров, почтовых и других сообщений, касающиеся состояния его здоровья, либо получать такую информацию другим образом кроме воли данного физического лица».

Закон «О регистре населения» к основным персональным данным относит: идентификационный номер; фамилию, собственное имя, отчество (если такое имеется); пол; число, месяц, год рождения; место рождения; цифровой фотопортрет; данные о гражданстве (подданстве); данные о регистрации по месту жительства и (или) месту проживания; данные о смерти или объявлении физического лица умершем, признании без вести отсутствующим, недееспособным, ограниченно дееспособным.

К дополнительным персональным данным относятся данные: о родителях, опекунах, попечителях, семейном положении, супругах, ребенке (детях) физического лица; о высшем образовании, ученой степени, ученом звании; о роде занятий; о пенсии, ежемесячном денежном удержании по законодательству о государственной службе, ежемесячных страховых выплатах по обязательному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний; о налоговых обязательствах; об исполнении воинской обязанности; об инвалидности. При этом закон определяет, что персональные данные и связанные с ними пометки, содержащиеся в регистре, являются конфиденциальными. Регистр является официальным источником персональных данных, формируется государственными органами, а сотрудники несут ответственность за незаконной предоставление или распространение персональных данных.

В последнее десятилетие вопросам персональных данных придается все больше внимания, стал вопрос об отдельном законе. В июне 2019 года Палатой представителей в первом чтении был принят законопроект «О персональных данных», во время подготовки ко второму чтению проект закона был переименован на «О защите персональных данных». Второго чтения и дальнейшего подписания президентом на момент подготовки этого материала еще не было, поэтому опираться будем на положения опубликованного законопроекта.

Согласна законопроекту, персональные данные — это «любая информация, относящаяся к идентифицированному физическому лицу или физическому лицу, которое может быть идентифицировано на основании такой информации».

В законодательном акте выделены специальные категории персональных данных: биометрические, генетические, общедоступные, специальные. Общедоступные — это персональные данные, распространенные самим человеком или с его согласия; специальные — это данные, касающиеся расовой или национальной принадлежности, политических взглядов, религиозных или других убеждений, здоровья или половой жизни, судимости, а также биометрические и генетические персональные данные. В августе 2019 года член постоянной комиссии ПП НС по национальной безопасности Наталья Гуйвик сообщила председателю СПБ Николаю Шараху, что его предложение дополнить перечень специальных персональных данных членством в профессиональных союзах принято, но в опубликованном законопроекте на данный момент оно отсутствует.

Конкретного и закрытого перечня персональных данных не существует — к ним относят любые сведения, по которым можно идентифицировать человека: и это не только имя и фамилия, паспортные данные, место работы и должность, но и фотографии с изображениями гражданина, записи в блогах и социальных сетях, содержащие личную информацию и т. д.

При чем здесь журналисты и СМИ?

В сфере медиа операторами персональных данных будут считаться редакции СМИ, типографии, владельцы интернет-ресурсов и др. Редакции СМИ имеют дело с персональными данными, когда собирают, обрабатывают, распространяют персональные сведения героев в журналистских материалах, обрабатывают данные, например, подписчиков и своих сотрудников.

С 2016 года введена административная ответственность за разглашение персональных данных: согласно ст. 22.13 КоАП, умышленное незаконное разглашение персональных данных лицом, которому персональные данные известны в связи с его профессиональной или служебной деятельностью, если в деянии нет состава преступления, — влечет наложение штрафа в размере от 4 (четырех) до 20 (двадцати) базовых величин.

Персональные данные и сведения о частной жизни — что публиковать?

Журналистика невозможна не только без факта, но и без персональных данных персонажей (героев), которые присутствуют в репортажах, корреспонденциях, статьях, не говоря уже о зарисовках или очерках.  Даже обычная информация редко бывает без человека — он стоит в центре события, изображен на фото- или видеосъемке. Мы ссылаемся на биографические сведения героя, отображаем его взгляды, убеждения, затрагиваем порой семейную историю.  И все это — персональные данные, персональные сведения или сведения из частной жизни.

Сюда же можно отнести служебные характеристики, докладные записки о дисциплинарных взысканиях. Органы правопорядка, давая объявления в СМИ о поисках граждан за уголовные преступления, указывают и некоторые специальные данные, например, цвет глаз, наличие судимости и т. д.

Персональные данные существуют в виде текстов, фотографий, рисунков, аудио- или видеозаписей, электронных записей и прочих.

В реальной жизни, прежде всего в социальных сетях в системе Интернет, люди часто сообщают о своем возрасте, профессии, учебном учреждении, где учились, о семейном положении, любимом занятии, владении имуществом, иногда упоминают привычки или склонности. Несмотря на то, что информация становится доступной для довольно большого круга людей (например, друзей по соцсети), стоит учесть, что человек может быть против более широкого ее распространения в СМИ, поэтому стоит получить согласие на публикацию.

Имеют место и случаи распространения фотографий, видеороликов, информационных сообщений, содержание которых может нарушать право других лиц на частную жизнь, личную и семейную тайну. Нередко информация носит оскорбительный характер. Уберечь журналиста и СМИ от нежелательных последствий при использовании таких сведений может «просеивание»: верификация, обязательный фактчекинг, в том числе при помощи платформ социальных сетей. При этом профессиональные и этичные стандарты — точность, отделение фактов от мнений и комментариев — являются актуальными не только для традиционных медиа, но и для интернет-изданий.

В Законе «О персональных данных» сотрудникам медиа стоит в первую очередь обратить внимание на такое обстоятельство: собирание, обработка, распространение, предоставление персональных данных без согласия гражданина допускается в целях осуществления законной профессиональной деятельности журналиста и (или) деятельности СМИ, направленных на защиту общественного интереса.

Такой интерес выявляется, согласно закону, в «потребности общества в обнаружении и раскрытии информации об угрозе национальной безопасности, общественному порядку, здоровью населения и окружающей среде, информации, влияющей на выполнение своих обязанностей государственными должностными лицами, занимающими ответственное положение, общественными деятелями».

«Общественный интерес» дает возможность журналисту заниматься сбором нужной информации, в том числе и персональных данных. Но и в этой ситуации необходимо иметь в виду существенное обстоятельство: кто герой нашей публикации — публичная или непубличная персона? Публичность лица выявляется в общественно важном характере деятельности, узнаваемости и известности в обществе. Это политики, чиновники, депутаты, руководители разных рангов, деятели науки и культуры, общественные активисты, журналисты, блогеры. Чем больше влиятельная персона и чем выше ее положение в обществе, тем пропорционально шире становятся границы, в которых может проявляться интерес общества к ней. Вместе с тем, нужно всегда руководится подходом: публикация должна быть в интересах общества, а не удовлетворять любопытство общества к жизни публичного лица.

Готовя материал, в центре которого как публичное, так и не публичное лицо, журналист в то же время должен помнить, что специальные данные должны быть защищены, и на их публикацию нужно получить согласие. При этом, согласно законопроекту, не нужно просить разрешение на распространение специальных данных, ставших общедоступными по инициативе самого человека. Например, когда в публикациях журналисты используют данные, сделанные общедоступными самими героями публикаций в соцсетях или блогах: национальность, вероисповедание, политические взгляды героя, принадлежность к тем или иным общественным и политическим структурам.

Это же касается и отдельных генетических или биометрических сведений.  Журналист не имеет права переписывать данные паспорта или генетического паспорта с его уникальной информацией, зашифрованной в генах конкретного человека. Но если, например, герой публикации спортсмен и в его генетическом паспорте содержится информация о склонности к спорту, то такое упоминание с согласия героя публикации не покажется лишним и будет кстати.

Среди биометрических данных выделяют пять наиболее распространенных: отпечатки пальцев, изображение лица, голос, радужная оболочка глаза, рисунок вен ладони и пальца. Мы, конечно, не публикуем отпечатки пальцев, но размещаем изображение лица или описываем его черты. Например, сократовский лоб, волевой подбородок. На радио, телевидении прикрепляем подкаст голоса, в печатных СМИ характеризуем его — низкий, высокий, густой, баритон и т. д. Мы не публикуем снимки зрачков, но замечаем, что у героя голубые или карие глаза.

Специальными персональными данными являются и сведения о здоровье. Ответственность за распространение врачебной тайны несет медперсонал. Однако публикацию таких данных без достаточной мотивировки суд может квалифицировать как вмешательство в частную жизнь человека.

К сведениям о здоровье непубличного человека надо относиться в особенности осторожно и нельзя их озвучивать без согласия на публикацию. Это в полной мере относится и к публичным людям, к данным о их здоровье, в особенности, когда такое публичное лицо уже не осуществляет организационно-распорядительных функций и не проявляет себя в общественной жизни.

То ли дело — чиновник власти. Речь не о какой-либо простуде, а прежде всего об умственной и физической способности человека выполнять государственные функции.

В вопросе распространения информации о состоянии здоровья представителей власти есть несколько обстоятельств. Закон «Об информации, информатизации и защите информации» определяет, что состояние здоровья руководящих лиц, занимающих должности, внесенные в «Перечень высших государственных должностей Республики Беларусь» — всего 11 должностей, является общедоступной информацией, «доступ к которой, распространение и/или предоставление которой не ограничены».

Как защиту общественного интереса в некоторых случаях можно расценивать проверенную информацию о состоянии здоровья разных должностных лиц во время чрезвычайных ситуаций наподобие нынешней пандемии коронавируса. Утаивание информации о заболевании должностного лица тем же коронавирусом может поставить под угрозу людей, чье здоровье и жизнь подвергаются риску, и в особенности во время индивидуальных контактов с инфицированным руководителем. Когда же общественный интерес отсутствует, информация о состоянии здоровья в том числе представителей власти подлежит защите и не может быть распространена без их согласия.

Кстати, европейские политики сами не делают секрета о состоянии своего здоровья во время пандемии COVID-19.

Первым руководителем государства, который заразился коронавирусом, стал князь Монако Альбер II, диагноз подтвердился 17 марта. Коронавирус поразил также премьер-министра Великобритании Бориса Джонсона — об этом он сообщил в видеообращении на своей странице в Twit­ter. И руководитель итальянского региона Пьемонт Альберто Чири написал в Face­book, что медики выявили у него коронавирус. Российская пресса сообщала о положительном результате теста на COVID-19 у премьер-министра РФ Михаила Мишустина.

Журналист имеет право использовать данные, если они озвучены героем или добыты во время присутствия на открытых судебных заседаниях, которые проходят в соответствии принципам открытости и публичности судебного процесса.

В законопроекте содержится перечень случаев, когда получать согласие от субъекта персональных данных необязательно, в остальных случаях, чтобы не нарушать нормы закона, — необходимо. Согласие представляет собой «свободное, конкретное, информированное выражение (…), посредством которого субъект персональных данных разрешает сбор, обработку (за исключением обезличивания), распространение, предоставление своих персональных данных».

Для журналистов такое согласие может быть согласованием с героем материала, какие сведения могут быть опубличены. А в некоторых случаях закон требует получать разрешение только в письменной форме, в виде электронного документа или в другой электронной форме. Определяется и порядок получения такого разрешения. Если подобная норма закрепится в законодательстве, это может осложнить работу журналистов.

Комиссия по этике ОО «БАЖ» не рекомендует без согласования с героями публично разглашать данные, отнесенные государством и юридической практикой к тайне частной жизни человека, если они не содержат явного общественного интереса.

К сведениям о частной жизни относится информация об имущественном положении лица, в том числе о недвижимости, которой оно владеет. Медиа не раз освещали эту тему, например, в публикациях о районе Дрозды — элитном квартале Минска, где живет современная белорусская номенклатура. По этому поводу председатель Центризбиркома Лидия Ермошина возмущалась: «Интересно, с какого письменного согласия портал tut.by публикует на своих страницах снимки домов, цветники чиновников и так далее. Как, собственно, и мой дом, что попадает в материалы, которые очень читают. На каких основаниях? Когда мы их (журналистов) будем контролировать за это?».

Комиссия по этике ОО «БАЖ» считает, что не чиновники должны контролировать журналистов и СМИ, а наоборот, общество через журналистов и СМИ контролирует деятельность чиновников, в том числе и в делах приобретения дорогого имущества. Тем самым через публичность ставится преграда коррупционным схемам и преступлениям, что может представлять законный случай преимущества общественной значимости над защитой частной жизни.

Обратный пример. 4 июня в вечернем выпуске «Панорама» БТ показало на всю страну снятый в Гродно с дрона «дворец» на 350 «квадратов» 81-летней пенсионерки, бывшей преподавательницы университета Галины Андрейчик. Рассказывалось про ее «трехкомнатную квартиру в центре города», «две недостроенные фазенды», микроавтобус-трехлетку «минимум за 25 тысяч долларов». И все потому, что пожилая женщина с палочкой в руках публично высказалась о развале страны на пикете по сбору подписей за альтернативного кандидата в президенты.

Через два дня, 6 июня, телеканал ОНТ рассказал, что досье на гродненскую «бабушку», которая имеет «два дома на одной территории», попало на стол к руководителю страны от председателя КГБ. В свою очередь, председатель Белтелерадиокомпании Иван Эйсмонт в интервью корреспонденту tut.by отмечал: «Никто бы не трогал эту бабушку, эта история — не про нее. Я в программе говорил: мы не называем ее имя, фамилию, адрес — это не имеет никакого значения, мы не вторгаемся в личную жизнь. Речь идет о флаге, который подняли негосударственные, независимые СМИ, и понесли этот флаг угнетенного человека в бедной, нищей стране, не перепроверив».

На поверку оказалось, что адрес и фамилию «бабушки» БТ не называло, а вот имя и отчество — дважды. И видеосъемку самой «бабушки» показали. Никто из БТ не спрашивал разрешения у Галины Андрейчик на распространение информации о ее частном имуществе. Профессионально с точки зрения законодательства и этичных норм поступили журналисты tut.by — расспросили у самой Галины Андрейчик, откуда у нее «особняки».

Если издание намеревается сделать публикацию на основании корреспонденций той или иной персоны в соцсетях, где содержатся данные из частной жизни, стоит обратиться за разрешением и согласовать условия публикации, перепечатки, модерации комментариев. Показательной в этом смысле является публикация истории «Дарья Катковская рассказала о страшном опыте потери ребенка после ЭКО», подготовленной сайтом «Наша Ніва».

***

В связи с введением Закона «О защите персональных данных» стоит иметь в виду и такое существенное обстоятельство. Оправдать сбор персональных данных «общественным интересом» смогут только те журналисты, которые соответствуют определению, сформулированному в Законе «О средствах массовой информации». Без договорных отношений с юридическим лицом, зарегистрированным как СМИ, упомянутым правилом воспользоваться не удастся.

Персональные данные и сведения о частной жизни. Международные стандарты и белорусская практика

Интерес общества к особенностям жизни и деятельности отдельных индивидов в цивилизованных странах стараются регламентировать законами и внедренными в традицию правилами, позволяющими каждому чувствовать защищенность от излишнего любопытства.

Пресса многих стран с учетом этих законов и правил выработала стандарты, оберегающие от ненужного вмешательства не только членов общества, но и журналистов — от обвинений в немотивированном вторжении в частную жизнь индивида.

Эти стандарты находятся в постоянном развитии — поиске разумного баланса между правом общества получать полную и достоверную информацию о жизни публичных лиц либо обычных граждан и правом человека на защиту частной жизни.

В соответствии со стандартами, принятыми в цивилизованных странах, ряд персональных данных человека практически никогда не становится достоянием гласности. Если возраст, место работы, состав семьи обнародуются в необходимых случаях (например, при участии в избирательной кампании), то сообщение точного адреса, номера страхового полиса или банковской карты и тому подобной информации категорически запрещено.

Исключения из этого правила наблюдаются в журналистских расследованиях событий, вызвавших громкий общественный резонанс. Так пресса многих стран обнародовала московские адреса регистрации (в общежитии силового спецподразделения), сведения о месте учебы, окружении двух россиян, назвавшихся Александром Петровым и Русланом Бошировым, после того, как британская полиция аргументировала подозрения в причастности этих лиц к отравлению в Солсбери Сергея и Юлии Скрипалей.

Стандарты обращения с персональными данными и сведениями о частной жизни разработаны в разных странах. Многие медиа берут за основу стандарты, детально изложенные в редакционных правилах ВВС. Это объемный документ, познакомиться с которым можно по ссылке.

«BBC уважает конфиденциальность и не нарушает ее без уважительной причины, где бы мы ни работали. Закон о правах человека 1998 года (речь о британском законодательстве. — Ред.) обеспечивает защиту частной жизни отдельных лиц и частной информации о них, но сочетает это с правом вещателя на свободу выражения мнений», — отмечено в документе.

Раздел 7 Редакционных правил (Pri­va­cy) подробно излагает стандарты журналистской работы в ситуациях, которые так или иначе затрагивают частную жизнь человека; регламентирует использование методов получения информации и технических средств (вплоть до скрытого микрофона, скрытой камеры или использования дронов) при подготовке журналистских материалов.

Следует отметить, в любой регламентированной Стандартами ситуации журналист имеет возможность (а в некоторых случаях обязан) согласовать свои действия с рекомендациями юристов и ответственных менеджеров — в помощь журналистам работают специально созданные ВВС службы, чего, к сожалению, практически нет в белорусских СМИ.

Основное правило ВВС и медиа в цивилизованном мире по отношению к частной жизни граждан — не навреди, максимально ответственно оцени последствия вмешательства. Только неоспоримые интересы общества, посягательство на эти интересы оправдывают вмешательство прессы в частную жизнь индивида.

ВВС призывает своих корреспондентов «уважать частную жизнь людей, признавая, что любое вмешательство может быть оправдано лишь соображениями служения большому благу». «Частное поведение, переписка и беседы не должны становиться достоянием гласности, если только это не происходит в интересах широких слоев общества», — подчеркнуто в Редакционных правилах. «Мы должны продемонстрировать (доказать), почему нарушение конфиденциальности является оправданным, и при использовании общественных интересов следует учитывать пропорциональность — чем больше вторжение, тем больший общественный интерес требуется для его оправдания».

Пресса постсоветских государств и стран с неокрепшими демократическими традициями часто нуждается в определении рамок общественного интереса, действительно мотивирующего вторжение в интересы частного лица. «К общественным интересам следует относить не любой интерес, проявляемый аудиторией, а, например, потребность общества в обнаружении и раскрытии угрозы демократическому правовому государству и гражданскому обществу, общественной безопасности, окружающей среде», — такое толкование даёт Верховный Суд Российской Федерации. В России «сведения о частной жизни, и персональные данные, и изображения людей можно распространять без их согласия при наличии важной цели — защиты общественного интереса, — отмечает Светлана Кузеванова, юрист российского Центра защиты прав СМИ. — Но есть серьёзная практическая проблема: ещё нужно доказать, что информация является значимой для общества. Медиаюристы сталкиваются с ней (проблемой. — Ред.) в судебных процессах регулярно».

В соответствии с международными стандартами, пределы вторжения в «личное» различны для публичных фигур и обычных людей. Публичные лица (при государственной должности либо те, кто играет определённую роль в общественной жизни — политике, экономике, искусстве, социальной сфере, спорте и т.п.), приняв свой статус, должны быть готовы к общественному интересу к их жизни и репутации, терпимее относиться к распространяемой о них информации. Частная жизнь обычных граждан больше защищена от внимания прессы. Основное правило — сведения о частной жизни обычных граждан не должны быть преданы огласке без их согласия.

Информация, которая раскрывает местонахождение дома или семьи человека, независимо от того, публичное он лицо или обычный гражданин, как правило, не должна раскрываться без его согласия.

Особое внимание в медиастандартах уделено частной жизни уязвимых групп — людей с ограниченными физическими возможностями, инвалидностью, особенностями психического развития; лиц, попавших в аварии или стихийные бедствия и т. п. Страдания, испытываемые человеком, не должны явиться предметом публичного обсуждения, если страдающий не хочет этого. В ряде случаев при работе с людьми из уязвимых групп журналисту требуется письменное или любое иное подтвержденное согласие на разглашение сведений от родственников, опекунов. Согласия лиц, случайно попавших в объектив фото- или видеокамеры, обычно не требуется, но журналисты должны прекратить съемку, если физическое или юридическое лицо требует этого по причинам конфиденциальности (исключением являются случаи, когда происходящее требует обнародования из-за бесспорной общественной важности).

В Редакционных правилах ВВС есть такая, актуальная для белорусских журналистов, ремарка: «Люди, находящиеся под судом или следствием, а также их ближайшие родственники и друзья сохраняют за собой право на частную жизнь, хотя частное поведение может поднимать вопросы, представляющие законный общественный интерес».

Стандарты ВВС, как и прессы многих стран, в том числе на постсоветском пространстве, требуют особого отношения к несовершеннолетним. Благополучие детей должно иметь приоритет над любыми редакционными требованиями, подчеркивает ВВС. Журналисты, как правило, должны получить согласие на интервью либо съемку от ребенка, а также информированное согласие родителей, законного опекуна или другого ответственного за ребенка совершеннолетнего лица.

В Беларуси мы иногда и не догадываемся, насколько всеобъемлюще это правило о разрешении! Видеокорреспонденту ВВС Татьяне Януцевич, например, в соответствии с редакционными стандартами, довелось просить разрешения на использование кадров с детьми у мужчины, проявлявшего в семье бытовое насилие и уже не живущего с семьей. Но ведь и он, и его жена равно ответственны за судьбу рожденных в неудачном браке детей. Мужчина дал согласие, признавшись, что первый раз сталкивается с учетом его родительских прав — журналисты до этого не обращались к нему, хотя о его детях, ситуации в семье написали несколько белорусских изданий.

Лица детей в ситуациях, которые могут негативно отразиться на их дальнейшей жизни, не демонстрируются — это непреложное правило.

В широко известной публикации проекта «Имена» (ноябрь 2016 г.) о необходимости особого питания для детей с особенностями развития в интернате под Минском много впечатляющих фото, и на почти всех снимках — попытка не допустить идентификации страдающих. Но перепечатавшие громкую статью западные издания заменили на снимках слишком прозрачную ретушь плотными темными прямоугольниками — чтобы лица действительно нельзя было распознать.

«Наша Ніва», первой рассказавшая миру о «батюшке со свастикой» Константине Бурыкине, поступила профессионально, скрыв на фото лицо малолетнего обладателя нарисованной свастики (и лица некоторых иных персонажей на фото с Бурыкиным). Но «НН» и многие другие издания, очевидно, использовавшие иллюстрации «Нашай Нівы», почему-то не сочли нужным использовать «прикрытие» для малышей на рисованном портрете семьи Бурыкиных.

«Особое внимание должно быть уделено случаям, когда родители или законные представители дают негативные, острые или несоответствующие действительности комментарии о детях, находящихся под их опекой, — отмечает украинская Общественная коллегия по жалобам на прессу. — В интересах частной жизни ребенка такие высказывания не должны быть опубликованы. Тем не менее, если информация представляет общественный интерес, то она может появиться в СМИ без указания имени ребенка, чтобы в течение всей жизни не возникало негативных ассоциаций с ним. Если ребенок достаточно взрослый и готов обеспечить ответный комментарий о себе, то такой ответ должен быть представлен альтернативой».

В «Рекомендациях по защите частной жизни в СМИ», разработанных украинской Общественной коллегией по жалобам на прессу совместно с Советом Европы, есть актуальные советы и журналистам, работающим в Беларуси.

Нам, например, как и в других постсоветских странах, довольно часто приходится писать о коррупции среди должностных лиц, несоответствии образа жизни либо имущественного положения публичного лица декларируемым им принципам и реальным доходам; иногда наше внимание — как и коллег в Украине — привлекает поведение окружения известного лица.

В украинских «Рекомендациях по защите частной жизни в СМИ» предлагается в таких случаях «вмешиваться в частную жизнь публичных лиц только в том случае, если общественный интерес к этой информации является превалирующим и оправдывающим.  Такое вмешательство должно быть пропорциональным и не должно выходить за рамки необходимого». «Неприличное поведение родственников, близких друзей или коллег публичного лица не должно относиться к нему или ней, кроме случаев, когда персона способствовала таким действиям, явно или тайно поддерживает такое поведение, или пыталась его скрыть», — подчеркивают украинские «Рекомендации», напоминая, что люди из окружения публичного лица часто все-таки не публичные фигуры, а обычные граждане, степень внимания прессы к которым не может являться повышенной.

И редакции международных СМИ, и коллеги из постсоветских стран столкнулись с необходимостью определения стандартов при использовании информации из социальных сетей, интернет-форумов; с проблемой сохранения приватности онлайновых читателей.

Рекомендации в этих сферах вырабатываются, дополняются с учетом законодательных норм разных стран по отношению к анонимности интернет-пользователей.

Общее правило журналистики — проверять информацию — должно неукоснительно соблюдаться и при поиске сведений на интернет-платформах.

Показательны в этом плане ситуации, возникшие в белорусских СМИ при конфликтах на одном из начальных этапов кампании по выборам президента-2020.

Ряд СМИ вслед за социальными сетями предоставили публике сведения о женщине, спровоцировавшей в Гродно задержание блогера Сергея Тихановского на пикете по сбору подписей за выдвижение кандидатам в президенты. Были опубликованы фото из социальных сетей, позволяющие идентифицировать женщину (на упомянутом пикете она была в медицинской маске), и скриншоты переписки, в которой похожая на искомую дама предлагает себя для недвусмысленного времяпровождения.

Избежать обвинений о вторжении в частную жизнь попытался TUT.BY, поместив ретуш-квадрат на лицо женщины, позирующей в соцсетях в одежде, до деталей похожей на одежду «провокаторши» и предупредив: «Мы намеренно не называем фамилию женщины, хоть она нам известна, и не делаем публичными некоторые возможные детали ее прошлого, так как это может навредить интересам ее семьи и несовершеннолетнего ребенка». В комментариях к публикации, однако, некоторые пользователи упрекнули редакцию в негативных последствиях обнародованной информации для матери и ребенка женщины.

Еще одна публикация TUT.BY «Житель Пинска утверждает, что после пикета в Гродно его приняли за милиционера и оскорбляют в соцсетях» наглядно демонстрирует актуальность осторожного обращения с информацией, полученной из соцсетей.

Необходимость защиты персональных данных и частной жизни в так называемых «новых медиа», работающих в онлайн режиме; актуальность цивилизованных методов работы при расширении возможностей получения информации (в том числе через интернет и с помощью современных технических средств идентификации и визуализации); насущность задачи обучения журналистов профессиональным стандартам подвигают Комиссию по этике ОО «БАЖ» к предложению коллегам следующих рекомендаций.    

Рекомендации:

• При подготовке публикации, содержащей данные о частной жизни героя, убедитесь, что такая информация действительно имеет общественный интерес, а не потакает общественному любопытству. При этом проверьте, не нарушает ли публикация права третьих лиц.

• Получите разрешение на публикацию сведений, содержащих персональные данные героев или сведения о их частной жизни. Подготавливая материалы о детях/несовершеннолетних, получите согласие их законных представителей.

• Не публикуйте фотографии граждан в частном окружении без их согласия (на частной территории, которая не просматривается с общедоступных мест; с закрытых вечеринок и мест отдыха);

• Когда вы используете данные и информацию, опубликованные в социальных сетях, размещайте их посредством embed-кода; при использовании особенно чувствительной информации — получите разрешение на ее публикацию.