«Это месть»: журналистку Катерину Андрееву обвинили в измене государству

Журналистка «Белсата» Катерина Андреева (настоящая фамилия — Бахвалова) находилась в заключении уже 16 месяцев, когда внезапно из гомельской колонии ее перевели в СИЗО — в связи с новым уголовным делом. 

«Это стало полной неожиданностью. Нам не говорили ничего конкретного, лишь то, что перевод связан с какими-то процессуальными действиями. На тот момент мы уже отсчитывали недели до завершения срока — до 5 сентября», — говорит муж Катерины, журналист Игорь Ильяш. 

К двухгодичному заключению Катерина Андреева была приговорена еще в середине февраля 2021 года, такой же срок получила и ее коллега, оператор телеканала «Белсат» Дарья Чульцова. Девушки были задержаны в ноябре 2020 года во время прямой трансляции с акции памяти погибшего Романа Бондаренко. Правозащитники признали обеих журналисток политическими заключенными.

Игорь Ильяш рассказывает, что новым делом занималось КГБ. И только на 45‑й день после перевода из колонии в СИЗО стало известно, что Катерине выдвинуто окончательное обвинение — в измене государству, за что грозит от 7 до 15 лет лишения свободы. «Можно прогнозировать, что в мае состоится суд, скорее всего, он пройдет в Гомеле и с вероятностью 99,9 процентов будет полностью закрытым, даже родственники на него не попадут», — уверен он.

Почему измена государству?

Катерина Андреева — третий белорусский журналист, обвиненный в измене государству. По статье 356 УК (и еще по трем другим) будут судить медиаменеджера Андрея Александрова, которого задержали из-за того, что помогал выплачивать штрафы осужденным за акции протеста. Такая же статья предъявлена игродненскому журналисту Денису Ивашину. По версии КГБ, журналист работал на спецслужбы Украины и нанес вред национальной безопасности Беларуси. 

В чем именно суть нового дела Катерины Андреевой, неизвестно — ее адвокат находится под подпиской о неразглашении.

«По временным отрезкам дело совпало с началом войны в Украине. Катю перевели в СИЗО буквально за две недели до полномасштабного вторжения России в Украину, — говорит Игорь Ильяш. — Конечно, первая мысль была, что это связано именно с Украиной, с предвоенной зачисткой тех людей, которые высказывались в ее поддержку. А для нас с Катей тема Украины была одной из важнейших в профессиональной деятельности, мы выпустили книгу — журналистское расследование «Белорусский Донбасс» (о белорусах, воевавших в Донбассе по обе стороны, в Беларуси книга признана экстремистской. — Ред.).

Сейчас же Игорь Ильяш версию о том, что в основу нового дела легли какие-то публикации по Украине, считает ошибочной: «Темой мы занимались вместе, и так или иначе я должен был бы возникнуть в этом уголовном деле, как минимум, в качестве свидетеля. Но расследование завершено, я в деле никак не фигурирую, поэтому можно говорить, что оно основано не на публикациях по Украине. Тем не менее, как один из мотивов преследования этого исключать нельзя».

Муж журналистки уверен, что новое дело — месть за профессиональную журналистскую деятельность. В пример он приводит первое обвинение: за журналистский репортаж, стрим с акции протеста Катерина была осуждена по статье УК о массовых беспорядках. «Это была чисто журналистская профессиональная работа, которая соответствует всем стандартам журналистики. Просто этот реальный факт, в котором не было ничего противозаконного, объявили преступлением», — говорит он.

Игорь Ильяш считает, что у спецслужб «не была полностью удовлетворена жажда мести», и новое обвинение было выдвинуто для того, чтобы Катерина не вышла на свободу. «Причем в полном соответствии с уровнем тоталитарного безумия в стране, это именно такое дело — с шокирующим обвинением. И угрожающий новый срок, и тот факт, что это сделано незадолго до завершения первого срока, — конечно, очень сильно напоминают сталинские практики», — отмечает он.

Дедушка Катерины, известный белорусский журналист и редактор Сергей Ваганов рассказывает, что он «внимательнейшим образом посмотрел закон, почитал комментарии юристов к статье УК об измене государству»: «Просто поразительно — ведь там речь идет о государственных секретах, а какие секреты могла выдать Катя? Чушь какая-то. Для чего это было сделано, можно только гадать».

О чем статья?

Юрист Михаил Боднарчук, защищавший в том числе белорусских журналистов, говорит, что в своей работе с обвинениями по статье об измене государству не сталкивался: «До 2020 года если ее и применяли, то в отношении каких-то сотрудников правоохранительных органов, военнослужащих, которые как-то были связаны с иностранными государствами».

Но он обращает внимание, что в статье УК идет речь не только о выдаче иностранному государству каких-либо секретов, не только о шпионаже и переходе на сторону врага во время войны, но также об «оказании помощи иностранной организации в проведении деятельности, направленной на причинение вреда национальной безопасности Республики Беларусь».

«Быть изменником может не только представитель силовых структур или армии, а любой гражданин Беларуси — объясняет Михаил Боднарчук. — Статью можно трактовать очень и очень широко». В пример юрист приводит работу гражданина Беларуси на иностранное СМИ: «Если допустить, что это СМИсовершает какие-то действия во вред национальной безопасности Республики Беларусь (а в нынешней Беларуси власти так могут это воспринимать), то работу там тоже уже можно трактовать как измену государству. Конечно, это расширенная трактовка, которая не должна применяться, но то, как это положение записано в статье УК, ее не исключает».

Как на новое дело отреагировала Катерина и ее семья

Родные регулярно получают от Катерины Андреевой письма. Первые дни после того, как стало известно о новом деле, она находилась в подавленном состоянии. «Но Катя сильная, она достаточно быстро взяла себя в руки. Я бы оценил сейчас ее состояние как ровное спокойствие, она готовится ко всему, к самым худшим сценариям», — говорит Игорь Ильяш.

Сергей Ваганов рассказывает, что семья Катерины старается «не впадать в состояние поражения, безысходности»: «Это не поможет, это неправильно, неестественно, нам нужно внутренне сохранять неприятие этого всего». Еще во время расследования первого дела Сергей Ваганов встречался со следователем, чтобы задать ему единственный вопрос: какое уголовное преступление совершила его внучка? «Как еще влиять, я не знаю. Просить снисхождения? За что? Мое глубочайшее убеждение: Катерина ничего противозаконного в своей жизни и работе не допускала. Сейчас можно только надеяться на стечение каких-то благоприятных обстоятельств», — говорит он.

Сергей Ваганов, проработавший много лет в белорусской журналистике, заставший, в том числе, и советские времена, отмечает: такого, что происходит с профессией сейчас, он никогда раньше не видел:

 «Конечно, это попытка сломать Катю и сломать ее семью. Но я, грешным делом, иногда думаю, что власти решили стимулировать мое, в частности, существование на этой Земле. От 7 до 15… Такой срок неволи грозит Катерине. Мне 81‑й. Вот и считайте. И я уж точно постараюсь дожить до ее освобождения, другого выхода просто нет».